Еще несколько лет назад Объединенная металлургическая компания (ОМК) связывала свое будущее с альянсами с Челябинским трубопрокатным заводом (ЧТПЗ) и “Северсталью”. Но в 2002 г. владельцы ЧТПЗ решили строить собственную группу, и комбинат вышел из состава ОМК. Почти одновременно развалился и “Альянс 1420” по производству труб большого диаметра — в нем собиралась участвовать “Северсталь”. Но совладелец и бессменный глава ОМК Анатолий Седых не стал отчаиваться. Всего за два года ОМК в одиночку построила на Выксунском металлургическом заводе собственную современную линию по выпуску труб “1420”, а еще через несколько лет ОМК станет менее зависима от российских металлургов: в Выксе появится литейно-прокатный комплекс стоимостью около $500 млн. А вот альянсы Седых больше неинтересны. Он хочет построить сбалансированную металлургическую группу, причем совершенно самостоятельно. О своих планах Седых рассказал “Ведомостям .

“Ведомости": В отличие от конкурентов — ЧТПЗ и Трубной металлургической компании (ТМК) — вы не гонитесь за расширением масштаба бизнеса, не покупаете новые активы, а пытаетесь развивать то, что уже есть. Почему?

А. Седых: Вы правы — в ближайшее время мы не собираемся приобретать новые трубные активы. Мы не трубная, а металлургическая компания. В отличие от ТМК и группы ЧТПЗ ОМК — компания полного металлургического цикла. И в этом мы видим наше серьезное конкурентное преимущество. Мы производим не только трубы, но и достаточно широкий номенклатурный ряд продукции. Наша цель — создать сбалансированную компанию.

Есть различные понимания критериев лидерства. Кто-то стремится занять большую долю на рынке и быть первым по объемам производства, а кто-то, как мы, стремится построить самую эффективную в отрасли компанию и через это прийти к лидерству. Мы не ставим перед собой задачу производить больше всех в России труб, колес, рессор, наша задача — стать наиболее эффективным их производителем.

“Ведомости": Каковы главные принципы стратегии ОМК?

А. Седых: Мы придерживаемся четырех принципов.

Во-первых, это концентрация производства. Причем не в рамках одной компании, как мы наблюдаем в ТМК и ЧТПЗ, а в рамках одной производственной единицы. К примеру, мы ввели линию по производству труб 1420 мм в уже действующем цехе по производству труб большого диаметра. Сейчас две линии работают на одной производственной площадке. При этом у нас практически даже не произошло изменения численности работающих. Такой подход позволяет значительно эффективнее использовать инфраструктуру предприятия. По аналогичной схеме реконструируются и остальные наши производства. Сейчас строится новая коксовая батарея на “Губахинском коксе” — это позволит нам удвоить производство, предприятие будет выпускать 1,5 млн т кокса в год. Это очень важно и в социальном аспекте, потому что уровень заработной платы в ОМК жестко связан с производительностью труда. Работники наших предприятий уже понимают: растет производительность труда — растет и зарплата.

Второй принцип — это вертикальная интеграция. ОМК полностью обеспечена чугуном и коксом. Мы самый крупный потребитель листа в России, компания закупает его больше 1 млн т в год. Очень логично этот лист производить самим. С вводом в строй литейно-прокатного комплекса мы будем обеспечены собственным листом для труб малого и среднего диаметра. А через год ОМК будет также полностью обеспечена собственным углем.

Еще один принцип — сбалансированная диверсификация производства. Мы считаем, что производить одну лишь трубную продукцию рискованно, потому что трубный бизнес цикличен. Компания устойчива, когда имеет широкий номенклатурный ряд. Сейчас трубы в объеме реализации ОМК занимают чуть больше 50%. Остальное — это другая продукция: сортовой прокат, чугун, феррованадий, рессоры, спецпрофили, железнодорожные колеса…

И четвертый принцип — это опора на новые технологии. Покупка морально и физически изношенных промышленных активов для нас не представляет интереса, потому что в мире на первое место выходит эффективность технологических решений. В ближайшие четыре года компания инвестирует в производственные фонды более $1 млрд.

“Ведомости": Чего вам не хватает, чтобы создать такую вертикально-интегрированную компанию, которую вы сейчас описали?

А. Седых: Нам не хватает листопрокатного производства, но мы над этим работаем: через 2,5 года компания построит литейно-прокатный комплекс. И это будет самое современное производство листа в России, а возможно, и в мире.

“Ведомости": Вы сказали, что вы в первую очередь металлургическая компания, но в трубы вы все равно больше всего инвестируете…

А. Седых: В прошлом году — да. Но в этом году наш основной инвестпроект связан с обеспечением потребности компании собственным листом. Литейно-прокатный комплекс прежде всего нужен нам для обеспечения потребностей нашего трубного бизнеса, но все же лист — это отдельная товарная позиция. На комплексе будет работать не более 1000 человек, а объем производства составит 1,2 млн т в год. Производительность труда на ЛПК будет в разы больше, чем на российских предприятиях, производящих аналогичную продукцию.

Принципиально важен для компании колесный бизнес. Между ОМК и “Российскими железными дорогами” (РЖД) подписан уникальный контракт, в соответствии с которым мы до 2010 г. должны поставить железнодорожникам около 5 млн колес на сумму свыше $1,2 млрд. Это на 60% закроет потребности РЖД в колесной продукции. В прошлом году мы провели модернизацию колесного производства, разработали новое колесо. Срок его службы по сравнению с обычным увеличен с семи лет до 12, причем цена колеса выросла незначительно. Я считаю, что РЖД показала очень хороший пример того, как естественные монополии должны выстраивать отношения с российскими производителями.

“Ведомости": IPO, еврооблигации и другие способы привлечения денег с рынка — это не для вас? У вас есть рублевые облигации, но я никогда не слышала о том, что у вас есть планы по выходу на западные рынки капитала…

А. Седых: IPO — это продажа акций. На наш взгляд, компания инвесторами пока недооценена и такой способ заимствований для ОМК является дорогим. Продавать акции пока не время. Еврооблигации нам сейчас тоже неинтересны.

На инвестиции денег нам пока хватает. Мы финансируем свои проекты за счет собственных средств и кредитов банков. В 2004 г. доля займов в инвестпрограмме не превысила 15%. В структуре финансирования литейно-прокатного комплекса займы составят 60%. Мы давно сотрудничаем со Сбербанком, есть еще кредиты западных экспортных агентств — на покупку оборудования.

“Ведомости": Вы говорите, что инвесторы вас недооценивают, а как вы сами оцениваете стоимость ОМК?

А. Седых: Я не хотел бы отвечать на этот вопрос.

“Ведомости": Инвестиции в строительство литейно-прокатного комплекса составят около $500 млн. Около $200 млн вы потратили на организацию производства трубы 1420 мм. Дорогие проекты, не боитесь, что не окупится? Вдруг эта труба не будет востребована. Ведь гарантий от “Газпрома” никаких…

А. Седых: Я уверен в том, что линия по выпуску трубы диаметром 1420 мм пущена в абсолютно правильное время. Представьте, если бы контракт с “Газпромом” был подписан два-три года назад по фиксированным ценам, что бы мы теперь делали? Цены на штрипс постоянно растут. Поэтому гарантированные контракты в сегодняшних условиях — это большие риски. С “Газпромом” мы, естественно, разговаривали. У нас есть договоренность о том, что при условии, что цена будет соответствовать рыночной, “Газпром” обязуется покупать у нас трубы. С юридической точки зрения это не контракт, а моральные обязательства. Но в сбыте труб большого диаметра я уверен. Потребность в трубе сейчас колоссальная: произошло наложение активности “Транснефти” и “Газпрома”. Одновременно стартовало несколько крупных проектов в нашей стране, странах СНГ, Иране, где уже сейчас востребованы трубы диаметром 1420 мм. Поэтому, на мой взгляд, в ближайшие два года спрос на трубу будет превышать предложение. У нас уже сейчас заявок больше, чем реально эта линия может производить.

А литейно-прокатным комплексом мы занимаемся с 2002 г. Строительство начнется в начале мая, и мы уже заключили контракт с подрядчиком — турецкой Gama Endustri. Для ОМК этот проект важен не только из-за того, что металлурги повышают цену на свою продукцию. Это для нас прежде всего решение вопроса качества труб. Для качественных труб важно в первую очередь качество листа. Его наши металлурги пока не могут обеспечить. И не потому, что они производят некачественную продукцию. Просто с точки зрения трубного производства они работают в нижнем сегменте качества. Их специализация — прокат среднего качества.

“Ведомости": Производство 1420-трубы начнется летом. Первый контракт уже заключен?

А. Седых: “Газпром” в этом году готов купить у нас 100 000 т труб.

“Ведомости": За какие сроки могут окупиться инвестиции?

А. Седых: Не раньше чем через три года.

“Ведомости": “Северсталь” сейчас делает похожий проект. Но ее завод в Колпине заработает лишь через несколько лет. Вы считаете, что они упустили момент или им еще не поздно успеть попасть в это “правильное время”, о котором вы говорите? Рынок труб большого диаметра еще долго будет расти?

А. Седых: В ближайшие четыре-пять лет ситуация на рынке трубной продукции будет позитивной для производителей. Место на рынке будет и для “Северстали”.

Они очень серьезный конкурент. У “Северстали” есть собственный лист. Но это не решающий фактор. Ведь когда начинается ценовая конкуренция, то получается, что конкурирует скорее не труба, а лист “Северстали”, например, с листом другого поставщика, у которого мы его будем покупать. И чтобы “Северсталь” в данной ситуации оказалась в выигрыше, она будет вынуждена поставлять лист для своего трубного производства по заниженным ценам. И тем самым будет дотировать собственное трубное производство. Я думаю, что не ради этого они строят завод в Колпине.

“Ведомости": В свое время вы собирались производить трубы большого диаметра совместно с “Северсталью”. Не жалеете, что в свое время расстались с ними?

А. Седых: Наверное, такой альянс ускорил бы сроки окупаемости. С другой стороны, мы всего за два года самостоятельно реализовали этот проект. Когда ты один, то точно понимаешь, что время наступило, надо действовать, принимать решение. Когда ты с кем-то, у кого другой менталитет, скорость принятия решений падает. Ты должен партнеру доказывать что-то, убеждать его, потом торговаться… Процесс растягивается, теряешь время. Поэтому я очень осторожно отношусь к альянсам.

“Ведомости": Литейно-прокатный комплекс будет работать на ломе. Как вы будете решать сырьевую проблему?

А. Седых: Проблемы не существует. На мой взгляд, размещение такого производства в районе Выксы оптимально. Ведь вокруг в основном металлообрабатывающие предприятия, Центральный регион избыточен по лому. Мы сейчас создали компанию под названием “ОМК-ЭкоМеталл”, которая будет заниматься сбором лома в этом регионе. Она должна будет заготавливать около 1 млн т металлолома в год.

“Ведомости": С пуском ЛПК вы полностью закроете свои потребности в листе?

А. Седых: Для труб малого и среднего диаметра — да. Но для труб большого диаметра мы будем покупать лист на стороне.

“Ведомости": Объемы производства труб планируете увеличивать?

А. Седых: С учетом ввода новой линии в следующем году мы должны выйти на уровень 1,4-1,5 млн т.

“Ведомости": Сейчас лидер по экспорту труб — ТМК, а ОМК планирует экспорт увеличивать?

А. Седых: Мы не соревнуемся и никого не догоняем. Но наращивать экспорт будем. Задача нашей компании — к 2008-2009 гг. поставлять на экспорт 30% производимой продукции. Российский трубный рынок не бесконечен. Он, наверное, один из самых емких в мире, но и у него есть границы. Тем более что у российской металлургии и трубной промышленности есть серьезные конкурентные преимущества.

“Ведомости": А за границей покупать ничего не собираетесь? Например, в странах СНГ?

А. Седых: Нет. У нас достаточно большая инвестиционная программа в России. Если говорить о том, как эффективнее распорядиться инвестициями, то мы считаем, что Россия для нас наиболее интересна. Сейчас потребление трубной продукции находится где-то на уровне 5,5-6 млн т в год, а мощности ОМК — 2,5 млн т. Если загрузить наши мощности на 100%, теоретически мы сможем занять долю рынка, близкую к 40%. И, что важно, эта продукция будет производиться практически на одном заводе. Соответственно, и издержки будут минимальны.

Чтобы увеличить свою долю на рынке, не обязательно покупать активы. К примеру, ЧТПЗ купил ПНТЗ. Два практически одинаковых — по уровню оборудования и технологиям — завода. Смогут ли они загрузить все эти мощности? Возможно, встанет вопрос: какие из них закрыть? Но даже если часть мощностей они закроют, аналогичную продукцию смогут производить ТМК, ОМК, “Интерпайп”, и не факт, что закрытие мощностей приведет к упрочению их позиции на рынке.

“Ведомости": Моду на глобализацию и консолидацию металлургической отрасли вы не разделяете?

А. Седых: Надо каждый конкретный случай рассматривать отдельно. У крупнейшей сталелитейной компании в мире — Mittal Steel понятная стратегия. Она заключается в покупке недооцененных активов в развивающихся странах. По оценке [владельца Mittal Steel Лакшми] Миттала, именно в этих регионах в ближайшее время будет наибольший спрос на металлопродукцию. Китай демонстрирует впечатляющий экономический рост, и с этим связана глобальная ситуация с металлами на международных рынках. Цены растут. Миттал ожидает, что такая же ситуация будет в других странах. Но покупка в развитых странах активов, и особенно убыточных, мне не совсем понятна. Возможно, через эти компании идет продвижение собственной продукции на закрытые рынки. Возможно, это просто диверсификация политических рисков. Однозначно говорить, что глобализация — это хорошо или плохо, неправильно.

“Ведомости": Объединение ОМК и ТМК, скажем, было бы бредовой идеей?

А. Седых: Такой альянс никакой синергии не несет. Зато сначала мы бы сидели в антимонопольном ведомстве и пытались уговорить дать разрешение на слияние, а потом там же обосновывали свои цены. Даже если отбросить в сторону этические соображения, те механизмы, которые сейчас есть в России, не позволят произойти такому слиянию.

“Ведомости": ОМК сейчас прибыльная компания?

А. Седых: В 2004 г. наша консолидированная выручка составила $1,43 млрд, чистая прибыль — $186 млн. По сравнению с 2003 г. выручка выросла на $500 млн, а чистую прибыль мы удвоили. Такой рост стал возможен как раз благодаря сбалансированной диверсификации и концентрации производства. Динамика была бы невозможна, если бы нашим единственным продуктом была труба. Трубный бизнес не самый рентабельный. В себестоимости трубы 70% — стоимость листа. Нас выручает то, что на трубных предприятиях компании серьезная номенклатурная линейка.

“Ведомости": Уже весна, но что-то никто из трубников и нефтяников не ходит жаловаться в министерства на металлургов из-за роста цен на металл. Что поменялось с прошлого года, когда дискуссия на эту тему была особо горячей?

А. Седых: Весеннего обострения действительно нет. (Смеется.) Реально вот что поменялось. Цены по-прежнему растут, конечно. Но в прошлом году произошел драматический рост. Представляете, нефтяные компании, у которых уже все было просчитано в бюджетах, вдруг видят, что стоимость трубной продукции выросла в два раза. Глубинного понимания, почему это произошло, не было. Было ощущение, что кто-то воспользовался ситуацией и поднял цену и кто-то на этом заработал. Тогда потребители не понимали, что это объективная реальность, что в Китае значительно вырос спрос на металл. Производители стали не могли обеспечить этот спрос. Возник серьезный дисбаланс, и цены на металлопродукцию взлетели. Никто к этому готов не был. Сейчас всем понятно, что это объективная реальность. И когда цены растут не в два раза, а на несколько процентов, то это так уж сильно никого не тревожит, а в бюджетах цифры адекватные. Ведь цены на газ и нефть продемонстрировали еще более впечатляющую динамику.

“Ведомости": Это никак не связано с тем, что металлурги стали работать по длинным контрактам? “Евразхолдинг” в прошлом году заключил годовой контракт с ТМК.

А. Седых: Отвечаю только за нашу компанию: у ОМК контракты ежеквартальные. Цены сейчас стабилизировалась.

“Ведомости": А скоро цены пойдут вниз?

А. Седых: Думаю, не скоро. Некая коррекция возможна, но глобальных факторов, которые говорят о том, что в ближайшее время произойдет понижение цен на металлопродукцию, я не вижу.

“Ведомости": С Украиной удалось договориться по квотам. Вас все устраивает?

А. Седых: Была достигнута договоренность с пятью украинскими трубными заводами на ограничение сбыта их продукции в России до 395 000 т в год. Но трубы большого диаметра эта договоренность не покрывает. Ситуацию с этими трубами до сих пор не удалось урегулировать. Нас бы устроили квоты на уровне прошлого года — 230 000 т. С небольшим пропорциональным ростом. Более жестких ограничений не требуем. Мы с пониманием относимся к тому, что трубная промышленность Украины в советское время была нацелена на обеспечение советской нефтяной промышленности и сейчас все кардинально изменить весьма трудно. Но и российская трубная промышленность в непростой ситуации. Важно, чтобы российское правительство нас поддержало. Ведь практически все предприятия трубной отрасли градообразующие.

“Ведомости": Как вы пришли в металлургический бизнес?

А. Седых: Я окончил Московский институт стали и сплавов, занимаюсь металлургией всю жизнь. В 1991 г. пришел в этот бизнес — с партнерами запустили ферросплавное производство под Москвой. Заработали определенные деньги, потом начали смотреть, какие активы можно купить в металлургии. Первой покупкой был Чусовской металлургический завод — в 1996-1997 гг., потом были Выксунский, Щелковский заводы, “Губахинский кокс”, Альметьевский трубный завод.

“Ведомости": Партнеры у вас есть?

А. Седых: Да, несколько менеджеров ОМК. Не все были со мной с самого начала, но последние пять лет структура собственности у нас не менялась.