Что управляет рынком цветных металлов? 
Эта статья первоначально задумывалась как краткий обзор ситуации на рынках цветных металлов по итогам полугодия. Однако некоторые обнаруженные закономерности заставили нас изменить основные акценты…
Производство
Производственная статистика цветных металлов по итогам первых 6 месяцев 2013 г. в большинстве случаев не слишком обнадеживающая.
Мировой выпуск алюминия, благодаря Китаю, вырос на 4,2%, тогда как потребление – меньше чем на 3%, по последним данным World Bureau of Metal Statistics (WBMS) излишки составляют 661 тыс. т (почти вдвое больше, чем в начале года). Выпуск меди также активно рос – более чем на 6% -на фоне плавного сокращения спроса (-2%), в результате чего избыток металла на рынке вырос с 235 тыс.т в конце прошлого года до 338 тыс.т. Та же картина у олова, выпуск которого вырос на 2%, а спрос сократился на ту же величину.
Немного лучше ситуация с никелем, добыча и выплавка которого выросли на 10% и 7% соответственно, а потребление – только на 5,4%. Наблюдаемый излишек оценивается в 74,6 тыс. т, но это лучше положения в начале года, когда «лишнего» никеля было 130,8 тыс. т. Росло потребление и цинка (+5,8%), однако вкупе с накопившимися ранее излишками и увеличением объемов выпуска этого металла на 3,8%, International Lead and Zinc Study Group (ILZSG) оценивает избыточное количество металла на рынке в 44 тыс. т (WBMS дает вдвое большую цифру – 83 тыс.т).
Единственным металлом, который сейчас демонстрирует дефицитность, является свинец – по данным ILZSG, его производство по итогам января–июня 2013 г. составило 5,275 млн т (+4,4%), а спрос – 5,315 млн т (+6,8%). Оценка WBMS и здесь значительно выше – 186 тыс.т. Хотя обе группы сходятся в том, что еще в начале года и этого металла на рынке было в избытке…
Таким образом, общей чертой текущего состояния рынков различных биржевых цветных металлов является избыток производства (и еще больший – производственных мощностей), но ситуация на всех рынках разная.
Алюминий
Так, алюминия в мире производится не просто много, а очень много относительно текущих потребностей в нем. В значительной степени – благодаря Китаю, где с перепроизводством вроде как борются, а по факту – не очень. Деятельность китайских заводов перекрыла спад производства в Европе, Австралии, Южной Америке и многих азиатских странах – соответственно, оказалась губительной для алюминиевой промышленности этих стран.
Одна из крупнейших горнопромышленных групп мира Rio Tinto при поддержке правительства Франции с радостью избавилась от убыточных заводов на территории этой страны (которые подлежали закрытию) продав их немецкой Trimet AG и французской государственной энергетической компании Electricité de France SA. Сумма сделки не разглашается, однако уже известно, что в модернизацию предприятий сторонам придется вложить около $250 млн.
Rio Tinto Alcan сообщила о закрытии в 2 этапа алюминиевого завода в Шавинигане (Квебек, Канада), что позволит компании в конечном итоге сократить алюминиевые мощности на 100 тыс. т в год к концу ноября 2013 г. К концу 2014 г. компания также закроет предприятие Arvida производительностью 176 тыс. т в квебекском регионе Сагеней – Озеро Сен-Жан.
Компания Hindalco Industries Ltd сообщила о пересмотре инвестиционной стратегии в отношении двух алюминиевых проектов в Восточной Индии, на которые планировалось потратить $2,6 млрд, «ввиду неустойчивых экономических условий».
С мая текущего года Alcoa уже сократила 460 тыс. т мощностей, до конца сентября текущего года запланировано сокращение мощностей в Бразилии и США мощностью около 164 тыс. т алюминия. В совокупности компания предполагает сократить до 16% своих производственных мощностей.
Согласно отчетности по первому полугодию 2013 г., российский «Русал» сократил выпуск алюминия в отчетном периоде на 100 тыс. т, или 4,5%. В рамках уточненной программы алюминиевое производство будет остановлено на наименее эффективных заводах алюминиевого дивизиона «Запад». Кроме того, объем выпуска алюминия будет снижен и на некоторых сибирских заводах «Русала». По прогнозу компании, в 2013 г. производство алюминия будет сокращено на 357 тыс. т, или 9%,по сравнению с уровнем производства 2012 г.
Некоторым образом низкие цены на первичный алюминий компенсировались высокими премиями за его поставку, особенно в Европе. Т.е. для реального потребителя цена была выше, чем на биржевые цены LME. Ситуация не особенно уникальная, но размер премий – 10–15% от цены – действительно велик. Для примера: текущий уровень премий для олова, меди и никеля составляет 1–3% от цены, а относительно дешевых и сравнимых с алюминием цинка и свинца – только 4–6%. Причина столь странной ситуации – в громадных, но «замороженных» запасах алюминия на складах LME. Этот металл вполне доступен биржевым спекулянтам и исправно кочует от «продавцов к покупателям». Его достаточно, чтобы удовлетворить любой инвестиционный и реальный спрос, вот только пределы складов биржи он практически не покидает. Если какому-либо заводу вздумается купить алюминий с отгрузкой в США или Европе, то срок ожидания оплаченного товара может превысить год.
Многие трейдеры и потребители указывают, что длинные очереди на выгрузку и рост премий объясняются активностью складских операторов, которые выкупают металл по цене выше рыночной (рис.1) для заполнения собственных складов, с тем чтобы затем извлекать прибыль от услуг аренды этих площадей. А также предлагая срочную, но дорогую поставку металла. Нюанс в том, что эти складские операторы существуют не сами по себе, а находятся в тесной связке с крупными инвестиционными банками.
В США против Goldman Sachs, JP Morgan Chase, Glencore Xstrata, LME и Metro International Trade Services, управляющей складами металлов биржи, а также одного из крупнейших в мире специализированных логистических и складских операторов Henry Bath Llc был подан иск. Ответчиков обвиняют в том, что посредством сложных сделок они искусственно затягивали поставки покупателям проданного через биржу алюминия. Таким образом, они извлекали двойную прибыль: получали больше поступлений за хранение металла у себя на складах и создавали искусственный дефицит на рынке алюминия, что вело к росту цены на этот металл.
Сейчас LME активно пытается погасить волну недовольства потребителей и постоянно разрабатывает новые схемы организации складского обслуживания. В качестве одной из последних мер предлагалось увеличение нормы отгрузки со склада, если очередь превышает 100 дней. Участники рынка пока относятся к инициативам биржи без оптимизма: одни предрекают застывание сроков отгрузки на уровне 99 дней, а другие и вовсе считают, что высокие премии – благо для отрасли. Ведь если 5,5 млн т алюминия со складов (а это 12% мирового потребления) станут доступны для рынка, то котировки алюминия практически наверняка окажутся на уровнях, при которых рентабельными останутся совсем немногие производители.
По оценкам Barclays, снижение премий на $200 на т может привести к падению производства алюминия за пределами Китая на 600 тыс. т в течение шести месяцев и на 1,8 млн т – в течение года.
Медь
Рынок меди в последнее время производит впечатление оплота спокойствия среди биржевых товаров. Да, цены на нее плавно упали вместе с остальными, но она остается единственным цветным металлом, котировки которого пока остаются ощутимо выше себестоимости ее производства (рис.2).
Отчасти это можно объяснить некоторым сокращением поставок с рудников: по оценкам Morgan Stanley, рынок недополучил с начала года около 600 тыс. т меди из-за обвала склона на карьере Bingham Canyon (сокращение на 100 тыс. т), простоя индонезийской Grasberg (еще 100 тыс. т), еще около 150 тыс. т набирается за счет различных других технических задержек и проблем по всему миру. Кроме того, в начале лета несколько китайских медеплавильных компаний и других небольших производителей объявили либо о постоянных, либо о временных закрытиях второстепенных плавильных мощностей из-за дефицита лома, что, по оценкам, эквивалентно производству 250 тыс. т меди.
Однако одновременно налицо и торможение спроса. Согласно прогнозу International Copper Study Group (ICSG), избыток на рынке меди составит в текущем году 415–417 тыс. т на фоне нарастающего отставания спроса от производства. В 2014 г., по оценкам группы, рынок меди ждет еще больший избыток в размере около 681 тыс. т вследствие увеличения производства на новых и существующих рудниках – по сравнению с дефицитом на уровне 393 тыс. т по итогам 2012 г.
А ведь есть еще и склады – по оценкам аналитиков Citigroup, весной в Китае наблюдалось значительное затоваривание медью, накопившейся за 2012 г. Однако эксперты считают, что большая часть этих объемов «красного металла» ушла в сеть таможенных складов Шанхая и где к концу года аккумулировалось около 1 млн т меди. Причина – в участии этого металла (как залога) в финансовых операциях китайских компаний, для которых прямой доступ к кредитным ресурсам в силу ограничений, вводимых правительством, был невозможен.
Схожая картина и на LME – около 89% складских запасов меди на бирже контролируется крупными банками и торговыми домами, которые используют этот металл для финансовых операций, утверждается в июльской записке Phillip Futures.
То есть картина практически аналогична алюминию – металл есть, но для рядовых потребителей по биржевым ценам он недоступен. В том же Китае многие заводы жалуются на напряженность с поставками и высокие премии, хотя формально на этом рынке изобилие. По всем признакам, медь отчетливо обретает статус резервного актива, закупаться которым на черный день не брезгуют как крупные, так и мелкие организации.
Никель
Никель – пожалуй, главный «неудачник» посткризисных лет. Состояние рынка очень точно описал аналитик Standard Bank Леон Вестгейт: «Если говорить по существу, то никель был и остается в довольно «плохой форме». Просто на рынке очень много рафинированного металла, которому суждено либо конкурировать с ферроникелем и никелевым чугуном, либо пополнить склады LME».
Основные его потребители – заводы по производству нержавеющей стали – сейчас сами сидят на мели, поскольку экономический спад очень сильно затронул перерабатывающую промышленность, на которую они были ориентированы. В результате основное внимание сейчас сосредоточено на ситуации с поставками никеля, дефицит которых мог бы поддержать цены (рис.3).
Как следует из отчета International Nickel Study Group (INSG), в апреле мировой рынок никеля был почти сбалансирован. «Существуют некоторые признаки того, что замедление китайской экономики повлияет на внутренний рынок никеля, на котором темпы роста использования никеля также будут замедляться по сравнению с недавним прошлым. В целом спрос на никель в начале 2013 г. улучшился по сравнению с концом 2012 г. Но по мере ввода в эксплуатацию новых никелевых объектов в этом году растет и производство, и в ближайшие месяцы вероятно продолжение этого роста», – отмечается в отчете.
INSG прогнозирует мировое производство никеля в этом году на уровне 1,86 млн т. Ранее, в 2010–2012 гг. первичное производство никеля составляло 1,45 млн, 1,61 млн и 1,76 млн т соответственно. Мировое потребление первичного никеля в 2013 году ожидается в объеме 1,77 млн т по сравнению с 1,65 млн т в прошлом году. Напомним, что в 2010 и 2011 гг. этот показатель был много ниже и составлял 1,47 млн и 1,58 млн т соответственно.
Промышленные источники ожидают снижения китайского производства (за счет сокращения производства никелевого чугуна), которое при ценах ниже $14 тыс. за т становится неприбыльным и для доменных, и для электрических печей.
Однако с этой точкой зрения согласны не все. По мнению аналитиков UBS, рост цены никеля будет заблокирован в течение ближайших одного-двух лет именно из-за расширения производства никелевого чугуна в Китае. В итоге UBS снизил прогноз средней цены никеля на 2013 г. на 9%, до $15,39 тыс. за т, а на 2014 г. – на 6%, до $16,93 тыс. за т. «В 2013 г. следует ожидать продолжения роста поставок никеля на рынок. Вероятность задержек и сбоев в работе проектов, что могло бы поддержать цены, сейчас ниже, чем увеличение производства на вращающихся электропечах, на которых получают никелевый чугун», – говорится в материалах банка.
Цинк и свинец
Ситуация на рынках свинца и цинка кардинально различается (рис.4 и 5), несмотря на частую совместную добычу этих металлов. Причина – в различности сфер применения.
Половина производимого в мире цинка потребляется черной металлургией в процессе цинкования стальной продукции, еще 34% забирает производство цинковых сплавов, латуней и бронз. Поэтому для динамики цен будет наиболее важным состояние отраслей – потребителей оцинкованного проката: строительства, автопромышленности и производителей товаров длительного пользования (крупная бытовая техника и прочее). Строительство и производство крупных товаров последнее время росло или слабо, или не росло совсем, в зависимости от региона. Даже Китай в результате борьбы центральных властей со спекуляцией и ростом цен на недвижимость замедлил темпы строительства. Хотя, по нашим меркам, они по-прежнему безумно велики: +30% по итогам первого полугодия 2013 г. Но еще недавно эта цифра была существенно выше и именно на нее ориентировались производители проката строительного назначения (включая оцинковку), когда расширяли свои производства.
Свинец же практически полностью ориентируется на состояние автомобильной промышленности – ведь 80% всего производимого свинца используется для выпуска аккумуляторов. Причем США, Китай и Япония в последние 2 года демонстрируют весьма неплохие показатели в этой области, фактически компенсируя спад в Европе. Закономерно, что именно свинец демонстрирует наиболее позитивные показатели и перспективы с точки зрения баланса спроса и предложения: впервые с 2009 г. в первой половине 2013 г. на рынке возник дефицит металла.
Олово
Рынку олова в конце 2012 г. уже было «нехорошо»: объем производства сократился всего лишь на 2,8%, до 358,3 тыс. т, но мировой спрос на олово, согласно данным WBMS, снизился на 6,2% в годовом исчислении (до 362,3 тыс. т). При этом видимый спрос на металл в Китае снизился на 2,4% относительно результатов 2011 г., японское потребление олова составило в 2012 г. 27,7 тыс. т, что на 3% меньше, чем в предыдущем году.
В результате, хотя дефицит металла совместно с угрозами индонезийских компаний свернуть производство из-за низкой рентабельности и поддержали на некоторое время цены олова (рис.6), информация о фактическом росте отгрузок из Индонезии не оставила им шансов. Увеличение поставок было зафиксировано еще в декабре 2012 г., и в I квартале 2013 г. При этом Индонезия увеличила экспорт на 20% относительно аналогичного периода прошлого года, а по итогам полугодия рост составил 16%, достигнув 55 тыс. т. Крупнейшие производители прогнозировали по итогам года увеличение поставок до 100 тыс. т, чем загоняли цены на металл все ниже – ведь спрос в Китае, который является главным потребителем олова, сокращался.
Спасение ожидалось со стороны индонезийского правительства, которое обещало с 1 июля 2013 г. ввести довольно жесткие нормы по качеству олова. Рынок к этому готовился, и объемы контрактов на июль–август ощутимо сократились. В реальности все оказалось не так страшно: минимальная допустимая чистота олова действительно была повышена с 99,85 до 99,9%, однако также выросло допустимое содержание свинца – с 100 до 300 ppm (частей на миллион) и были сняты ограничения на содержание других металлов, кроме железа.
«Мы сожалеем о принятии этих мер, поскольку это снова снижение качества продукции», – заявил представитель Timah, третьего по величине в мире производителя олова. Большинство участников рынка и аналитики ожидают, что после некоторого спада объемы поставок из Индонезии вернутся на прежние уровни. А это значит, что прогнозы о превышении объемов потребления над поставками, озвученные ранее, могут и не сбыться.
По оценкам BNP Paribas, мировой спрос на олово в 2013 г. должен был несколько восстановиться, а на 2014 г. был запланирован рост спроса на 2–2,5%. При этом ожидалось, что в 2013 г. выпуск олова в лучшем случае останется на уровне прошлого года из-за нехватки новых проектов и различных производственных проблем. Банк даже давал прогноз по ценам – $22,4 тыс. за т на текущий год и $25 тыс. за т – на следующий. International Tin Research Institute и Barclays обещали дефицит на рынке четвертый год подряд на уровне около 4 тыс. т.
Слабость рынка олова в полной мере чувствовалась и в России: Новосибирский оловянный комбинат, получив в нагрузку к своим проблемам с сырьем еще и низкие цены, в 2010 г. запросил банкротства. В 2011 г. на нем была введена процедура наблюдения, и с тех пор комбинат надежно сидит в убытках (2011 г. – 38 млн руб., 2012 г. – 504 млн руб., первое полугодие 2013 г. – 596 млн руб.). В июле 2013 г. предприятие все же было решено банкротить, поскольку работа на импортном сырье нерентабельна, российского сырья ему удавалось получить только 10% от необходимого количества, а проект переработки «хвостов» ситуацию не спас – производство смогло выйти только на уровень 900 т в год при минимально необходимых для окупаемости 3000 т. В итоге на НОКе 25 июля было введено конкурсное производство, и 25 января 2014 г., вероятно, в истории первичного производства олова на территории нашей страны можно будет ставить точку.
Цены и статистика
В процессе подготовки этой статьи мы много работали с ценовыми сводками и обратили внимание, что динамика цен цветных металлов в общих чертах соответствовала складывающейся ситуации на рынке – весной и летом 2013г., как и в первой половине 2012 года, цены вновь падали. Но, что удивительно, их изменения в последние годы проходят исключительно синхронно (рис. 7).
Причем сравнительно недавно - меньше 10 лет назад - об особой синхронности цен цветмета говорить не приходилось: общий спад или рост на цены, конечно, влияли, но локально динамика определялась состоянием спроса в той или иной отрасли (рис. 8). Где же источники таких огромных различий?
Причина, которую мы уже не раз отмечали, в том, что за прошедшие годы цветные металлы из промышленного товара стали товаром биржевым. При этом финансовые структуры - крупные инвесторы сделали все, чтобы свести влияние реальных потребителей на их ценообразование к минимуму – искусственно созданная ситуация перегрузки складских мощностей породила годичные очереди на получение уже купленного металла потребителями.
Логично, что последние стараются держаться все дальше от складов бирж. А это значит, что их фактические потребности (спрос) биржевой мир станет определять не по объему купленного или проданного металла, а по заголовкам новостей журналистов и оценкам аналитиков. И, как правило, крайне далеких от нужд огромного количества промышленных предприятий, потребляющих цветные металлы.
Остается принципиальный вопрос цен. Но как определить, действительно ли столь велика роль инвесторов, как нам это кажется? Может быть, замеченная синхронность цен – всего-навсего результат воздействия общемирового спада на металлургию? Один из способов понять это – проверить, хотя бы простейшими методами, синхронность движения цен цветных металлов и каких-нибудь иных активов, на которые влияние промышленности минимально. В качестве такой «контрольной группы» мы выбрали котировки драгоценных металлов, нефти (WTI) и курса доллара по отношению к евро. Для исключения влияния общего тренда на картину было решено оценивать корреляцию разностей цен последовательных торговых дней за период с 1 января 2012 г. по середину августа текущего года (табл. 1).
Оценка подтверждает легко прогнозируемую тесную корреляцию цен внутри группы драгоценных металлов, которые традиционно используются как средства накопления.
А вот в группе промышленных металлов можно сделать интересные наблюдения. Мы недаром столь подробно описывали состояние различных рынков цветных металлов – ситуация на них разная, и логично было бы ожидать общего тренда, но различного поведения котировок. По факту же цена на алюминий, медь, свинец и цинк движется практически синхронно, хотя стоимость алюминия давно лежит на уровне себестоимости, выпуск меди по-прежнему весьма выгоден, а свинец с цинком и вовсе «смотрят в разные стороны».
Котировки никеля и олова хотя и слабее коррелируют с остальными металлами, однако, не забывают синхронно расти и снижаться с ними. А вот с нефтью, основным мировым сырьевым товаром сейчас, связь у всех металлов весьма слабая – хотя рентабельность металлургии во многом зависит именно от цен на энергоносители, как и от курса доллара, с которым взаимосвязи и вовсе никакой нет.
Зато с зависимостью от динамики котировок драгоценных металлов все в порядке. И это подтверждает наше первоначальное предположение: цветные металлы стали такими же «тихими гаванями» для капитала в неспокойные времена, как и драгоценные. Причем все, без исключений. А также, по возможности, средством «заработать» за счет спекулятивной составляющей цен. Что лучше удается, опять же, в неспокойные времена…
Подводя итоги, хочется сказать, что мировой экономический кризис оказал на цветную металлургию совсем не то влияние, которое ожидалось. Проблема не столько в сокращении спроса и спаде производства. Она в очередном и стихийном «набеге стада» инвесторов, мечущихся в поисках кубышки, куда можно было бы вложить свои деньги на сохранение и преумножение. Итог - очередное появление слона в посудной лавке.
Для производителей такое губительно – цены начинают формироваться в отрыве от спроса и предложения, прогнозируемость бизнеса падает, а значит, и сокращается количество желающих им заниматься. Рано или поздно это приведет к застою, выход из которого будет очень нелегким – ведь придется вспоминать, как это самое производство работает … |
