Последние месяцы специалисты и просто интересующиеся проблемами слияний и поглощений (дружественных и не очень) с неподдельным интересом наблюдали за попыткой «Северстали» объединиться с европейским гигантом Arcelor. Попытка оказалась неудачной. Акционеры Arcelor предпочли поглощение со стороны Mittal Steel, что показалось им и совету директоров более выгодным с финансовой точки зрения. С экономической же точки зрения слияние с "Северсталью" сулило лидеру европейского рынка выгоды куда более весомые. Однако миноритарии, они же портфельные инвесторы, предпочли быстрый доход росту эффективности компании. Весьма поучительная история, в том числе для Украины, ибо с одной стороны, металлургия — становой хребет нашей экономики, с другой стороны — один из фигурантов процесса самым серьезным образом присутствует в Украине, а с третьей стороны — российский капитал все более активно проникает в украинскую экономику. И этот процесс, вероятно, будет только усиливаться. Именно в этих аспектах попробуем проанализировать события месячной давности.

Первое, мимо чего нельзя никак пройти, - это восприятие российского капитала на европейской арене. Несмотря на многочисленные выпады против «Северстали» — а ее пытались обвинять в том, что за ней скрываются некие интересы российского государства и политические мотивы, - все они выглядят лишь PR-акцией второго и более удачливого претендента на Arcelor, компании Mittal Steel. Тот факт, что руководство европейского гранда самым серьезным образом вело переговоры с владельцем «Северстали» А.Мордашевым свидетельствует о том, что европейцы вполне допускают возможность слияния стальных активов Европы и России, даже, несмотря на то, что в данном конкретном случае эти переговоры были, скорее всего, лишь элементом игры на повышение цены сделки с Митталом. Нет никаких сомнений в том, что слияние с "Северсталью" европейцы скрупулезно просчитывали - такое невозможно себе представить, если бы на объединение стальных капиталов России и Европы было бы наложено принципиальное табу.

Второй момент, который тоже не сразу бросается в глаза, но имеет принципиальное значение для формирования новой стратегии внешней экспансии международного "стального капитала", - глубокая институционализация европейской стальной индустрии. Полагаю, что и Украина в ближайшем будущем уже не будет находиться вне влияния этого фактора. По крайней мере, начавшаяся экспансия украинских металлургов в Европу об этом свидетельствует наглядно. Как и имеющиеся планы по ее продолжению. Так вот, решение об отказе от слияния с "Северсталью" и о поглощении со стороны Mittal Steel реально принималось на уровне десятка-полутора крупных банков, являющихся портфельными инвесторами Arcelor. Как и в других крупных европейских стальных компаниях, в их поведении не прослеживается частных, семейных и персонифицированных интересов и стратегий развития. Сейчас они — рабочий инструмент в развитой индустриальной экономике Европы. Для их управления не нужны ни уникальные менеджерские таланты, ни предпринимательский гений, ни всепобеждающая частная инициатива. Достаточно обычных профессионалов с большим менеджерским опытом за плечами.

Действительно, заводов понастроено предостаточно для удовлетворения внутриевропейского спроса. Заводы технологичны и способны производить продукцию того качества, которое требуют от них основные потребители - автомобильные гиганты. Отрасль достойно отвечает на все текущие вызовы общества и не требует сверхусилий для ее поддержания на этом уровне функциональности. За последние 20–30 лет такая стабильность привела к размыванию страновых и частных интересов в европейских стальных компаниях и оплела эту индустрию институциональными сетями. И это окончательно создало легкоуправляемую и бесконфликтную основу постиндустриальной экономики, ответственную за производство главного современного конструкционного материала человечества - стали.

Какой практический вывод для Украины можно сделать из этого наблюдения? С институционализированными сталелитейными компаниями договариваться, с одной стороны, проще - решения тут принимаются на уровне элиты, контролирующей капитал в целом, не связанной ни с государственными, ни с клановыми, ни с частными стратегиями и амбициями. С другой стороны, есть свои сложности - цена каждого шага на этом поле просчитана до долей процента, а договариваться придется не с одним человеком, а считай что со всей элитой сразу. В том числе политической и даже — профсоюзной. Собственно говоря, полагаю, что владельцы «Индустриального Союза Донбасса» это прочувствовали на собственном опыте, покупая металлургический завод в польской Гуте.

Иными словами, дорога к победе открыта, только ее цена может оказаться много больше, чем кажется поначалу. Когда сделка получает одобрение на уровне не одного, а множества центров принятия решений, неизбежны высокие затраты - на PR, на консультантов. Почти сразу же после завершения сделки по слиянию Arcelor с Mittal Steel появились оценки затрат сторон на ее проведение. Они зашкаливают за полмиллиарда долларов. Такова цена работы на институциональном поле. Готовы ли к подобным расходам украинские «металлургические бароны»? Даже с поправкой на то, что входящие в сферу их интересов металлургические активы несоизмеримо дешевле, нежели Arcelor, все равно подобные расходы могут исчисляться десятками миллионов долларов. При этом, нельзя однозначно утверждать, что к подобным расходам не готовы тот же Ахметов или Тарута. Но и о желании их нести, я бы также утверждать не рискнул. Другое дело, что без них никак не обойтись.

Кстати, даже если негативный опыт «Северстали» надолго отобьет с одной стороны у российских и украинских, а с другой стороны — у европейских стальных магнатов желание к такому объединению, не произойдет ничего страшного. Ключевая идея мирового стального рынка, а именно создание компаний-гигантов с объемами выплавки стали 100–150 млн. тонн в год, неизбежно вовлечет крупных игроков металлургического рынка независимо от их гражданства в водоворот событий. Ведь в условиях глобальной переоцененности сырья такие гиганты будут требовать тесной интеграции со своими поставщиками. А в условиях его ограниченного предложения такие страны, как Россия, Украина, Бразилия, Индия и Австралия будет приковывать к себе взоры всех серьезных игроков мирового стального рынка. В общем, цель на интеграцию стальных активов остается неизменной, и вне зависимости от желания игроков международного металлургического рынка они по-прежнему будут вовлечены в игру. Нам остается только ждать, какое продолжение в этой партии предпочтут наши стальные бизнесмены.


Федор Петренко